Царнаевы, братья Тарантино

Ведь если бомбу взорвал чеченец, то всем сразу всё ясно. На то и чеченцы. Это как если мы узнаем, что какой-то еврей выпил кровь христианского младенца. Тоже по-своему логично и закономерно. При этом нельзя ведь отрицать, что среди чеченцев встречаются бомбисты. И среди евреев тоже бывают людоеды, евреи в этом смысле не хуже и не лучше других. Но вот видеть основание преступления только в факте принадлежности к той или иной национальности – это логика на уровне шоу Малахова. Нет. Даже в шоу Малахова найдётся несколько более умный гость. Если не найдётся, то сам Малахов напомнит, что не все евреи варят живьём христианских младенцев. Но социальные сети – хуже, чем шоу Малахова. Этот коллективный усреднённый «разум» усреднился где-то на уровне стабильного долбо… эх, жаль Дума мат запретила.

Социальные сети Америки решили, что по такому случаю Америке следует напасть на Чехию. Прямо сейчас начать уничтожать «чехословаков». Испуганному руководителю Чехии пришлось срочно выступать с заявлением, что Чехия – это пиво, Прага, порно. А Чечня – это лес, горы, боевики. Чехия совсем не Чечня, честное чехословацкое! Мы не родственники, даже не однофамильцы! Не надо нас бомбить, пожалуйста!

А мне интересно, откуда американцы знают, что на российском полублатном жаргоне чеченцев принято именовать «чехами»? Кстати, второй жаргонный вариант – «чилийцы». Так что руководителю Чили лучше заранее рассказать американцам про свою страну.

Чехии сильно повезло, что в Америке президентом не Джордж Буш-младший. Тот запросто мог начать войну по созвучию. А Чечне сильно повезло, что она в составе Российской Федерации. Если бы во время оно Чечня смогла бы отъичкериться от России, то сейчас, из-за двух братьев Царнаевых, её бы задемократизировали до смерти, как Ирак и прочих.

Итак, аналитиков парализовало до состояния креветок. Никто не пытается даже спросить, а почему мы все, собственно, обсуждаем бостонский взрыв? На максимуме интеллектуального напряжения авторы выдают «психологические» обоснования, рассуждения о недоадаптированности и плохо-интегрированности. Чеченцев. Потому что ключевое слово-то вот оно, найдено.

Грузины жарят шашлык, немцы жарят друг друга, шведы живут семьями, русские пьют водку, американцы зарабатывают деньги, негры играют в баскетбол, чеченцы взрывают бомбы. Ну, есть ещё евреи – с ними всё понятно. Они пьют кровь христианских младенцев. К сожалению, «чеченофобия», знакомая нам по России образца 90-х и нулевых, может теперь распространиться на весь мир. Но есть у случившегося более серьёзный, глубинный аспект.

Любая человеческая культура, любая цивилизация, предоставляет индивиду и обществу как бы два измерения для жизни. Первое: профанное, обыденное. Это наши наличные пространство и время, заполненные бытом, борьбой за существование, мелочными целями, характеризуемые человеческими несовершенствами, а также непостоянством и смертью. Второе: сакральное пространство-время, некий соединённый и идеализированный хронотоп. Здесь всё исполнено значения, священно и вечно. Для большинства религий – это календарный цикл обрядов, воспроизводящих события «священной истории». Для квазирелигиозных идеологических систем это могут быть некоторые периоды «реальной» «исторической истории», или священные земли, или сочетание того и другого. Например, годы революции для коммунистов, земли Израиля для сионистов, и так далее.

Непосвящённому, то есть, буквально, не инициированному в соответствующий культ, может показаться, что реальна обыденная жизнь, а сакральный хронотоп – миф, сказка, иллюзия. Но это большая ошибка. Для носителя соответствующей культуры (или культа), истинным существованием обладает только то, священное и вечное. И сам он обретает неиллюзорное бытие посредством приобщения к сакральному хронотопу, участвуя в соответствующих ритуалах и мистериях. Так индивид справляется со страхом личной смерти. Ну и с кучей прочих комплексов, проистекающих от несовместимости вечной живой души с мерцающей и мёртвой материей тела. А общество получает те самые необходимые ему скрепы, да.

Потому что принадлежность человека к той или иной цивилизации определяется в конечном итоге сакральным хронотопом, который сей человек принимает и в котором соучаствует. За хронотоп, и только за хронотоп призывают в нужное время в нужном месте ударить ударным трудом, подтянуть пояса или даже пойти на смерть. Если нет хронотопа, то и напрягаться, терпеть лишения и жертвовать собой никто не станет.

США стали для всего человечества таким скрепообразующим мифом, священной землёй. Об этом поёт группа Rammstein: we are living in America, Coca-Cola, sometimes war. Где бы ни жил современный человек, в Сомали или в Чебоксарах, он живёт в Америке. Здесь он скучно выполняет повседневные обязанности, а там обретает псевдосакральное бытие, приобщаясь к «настоящему», «истинному», в Америку погружено его сознание. И на 90% это благодаря Голливуду. Остальные 10% делают CNN и все остальные.

Нелепо предполагать, что это масштабное переселение человечества, вернее, массового сознания всего человечества, в новую «землю обетованную», в новый и всеобщий хронотоп, могло быть кем-то спланировано или организовано. Такие тектонические сдвиги сознания никому не под силу устроить. Просто так получилось. Особенно, с распространением кинематографа. Однако ещё менее лепо предполагать, что когда трансформация человеческих культур была осознана, ею не поспешили воспользоваться. Поэтому для Америки сейчас самое важное, чтобы все смотрели Голливуд и CNN. Если в какой-то стране не смотрят, то рано или поздно её заставят смотреть.

Потому что всё человечество должно смотреть одну сказку. Все домохозяйки мира живут в Нью-Йорке, погрузившись в «Sex & The City»; они знают его лучше, чем родные Чебоксары. С Америкой мы регулярно погибаем и спасаемся в очередном фильме-катастрофе. В США мы грабим банки, торгуем на бирже, сражаемся с монстрами, узнаём настоящую ценность семьи и любви, это обычно под Рождество, под американское, в США мы живём по-настоящему, а здесь так, прозябаем. В параллельной и скучной реальности.

Отныне у нас всех один миф, одна сакральная территория – США. И, естественно, что нам всем так интересно, что там происходит. Это же всё мы, это всё – с нами. И президент США – наш президент. Поэтому мы с замиранием сердца следим за каждым голосованием. А наши выборы, ну, что сказать, они не так интересны. Поэтому мы так переживаем по поводу каждого террористического акта в США: это ведь нас убивают, это нам международный терроризм объявил войну. А если в каком-нибудь Дагестане в очередной раз за месяц бандиты убили тридцать человек, то об этом даже и говорить не стоит. В мифологическом нашем сознании США есть ось, мировое древо, а Дагестан – непознанная и тёмная периферия. Там всё плохо и ничего не понять, и, главное, к нам не относится. Это мифологический «край света». А США – «центр мира».

Суть в том, что для США всё это очень полезно, когда на экспорт. А внутри? Ведь на самом деле США – такие же земные и обыкновенные, как и всё остальное на грешной земле, а Нью-Йорк просто ещё один мегаполис в ряду многих мегаполисов. США могут быть объектом сакрализации для всего остального мира, особенно неразвитого, но не для самих себя! И если речь идёт о местном образованном сословии, то здесь пускаются в ход обычные технологии: священный хронотоп отодвигается во времени к «отцам-основателям», «гражданской войне», «войне за независимость». Кстати, именно победе в войне за независимость от старушки-Англии посвящён бостонский марафон.

А что делать с необразованными? Да ещё если они приехали из-за моря. Из-за моря-окияна. В царство мудрого Салтана. В потусторонний мир. В живую вечность. А нашли: самую профанную из всех профанных реальностей. И ничего нет похожего на Голливуд. И даже сам Голливуд не похож на себя. Хотя иногда он невзначай рассказывает о себе правду. 10-й эпизод 11-го сезона мультсериала «Южный парк»: террористы атакуют страну мечтаний, снов, грёз, сказок: Воображляндию (Imaginationland). Вот именно это и происходит всякий раз, когда взрывают Америку.

Пока сакрализована подчёркнуто мирская Америка, невозможно полноценное существование никакого другого сакрального хронотопа, например, религиозного. А есть ещё разочарование тех, кто, добравшись до «островов блаженных», познал их как фальсификацию сакрального; это глубочайшее переживание, которое эмигрант не способен понять без гуру или психоаналитика: но психоаналитик ему не поможет, он сам этого не понимает, потому что все психоаналитики – американцы. А значит, увы, Америку будут взрывать, это будут делать американские граждане, изнутри, потому что нельзя быть на свете красивой такой.

Иначе говоря, нельзя узурпировать область сакрального в массовом сознании и намеренно профанировать культурообразующий миф, интегрируя трансцендентность в обыденность, лишая человека спасительного дуализма, обращая человека в одномерного, всё только ради пошлого мирского политического и экономического могущества, и не столкнуться при этом с неадекватностью дезориентированного индивида, потерявшего чувство различения сакрального и профанного, реальности и вымысла, добра и зла. И дело не в бытовой неустроенности: бытовые причины не толкают человека ни на геройство, ни на бессмысленное злодейство, они способствуют лишь осмысленным корыстным преступлениям. Дело так же не в недоадаптированности. Адаптация, напротив, произошла чрезмерная. Вернее, полная трансформация сознания по лекалам голливудских боевиков и компьютерных игр: за что боролись. Последний бой братьев Царнаевых: бессмысленное убийство полицейского, погоня и перестрелка – были сыграны по Тарантино. Так они вошли в голливудский рай, стали героями мифа. Ведь только миф реален в сознании посвящённого. Отныне они останутся там. Будут стрелять в полицейских, падать, убитые выстрелом из гранатомёта, на красивом Мерседесе таранить оцепление и лежать под лодкой, истекая кровью, а потом всё сначала.

Как написал о рае русский поэт Гумилёв: «Это всё. И это будет вечно».

Или это был ад?..