ЗА СУТКИ ДО АТАКИ

Именно так. Не имеет значения, за сколько часов точно. Но нынешний вторник продемонстрирует, с какой из сторон затянувшегося украинского противостояния последует реальное наступление. Как оно будет выглядеть. Что и кому принесет. Под сторонами – не следует понимать сугубо политических игроков, то есть партию (партии) власти, и партии же – оппозиции. Потому как противостояние, оно происходит меж широчайшим гражданским обществом страны, и режимом, пытающимся вернуть на круги своя то, что вернуть невозможно. И вторник – в какой-то мере час истины. Которая обретет очертания. Как в парламенте (и прочих паркетных кабинетах), так и на улицах, где брусчатка.

Смутные времена. Потому что сложно сказать, какая из картин тревожнее. Когда в центре столицы люди были вынуждены возводить баррикады, для любого, кто не болен игрой в «войнушку ради войнушки» — это выглядело тревожно. Но когда вчера, в воскресенье, грейдеры разгребали баррикады на Грушевского, картина опять рождала тревогу.

Сооружение баррикад из подручных средств и отчаянная оборона их, с жертвами – обозначила новый этап отечественного кризиса. Когда стало понятным, что режим не просто не принимает во внимание требований беспрецедентно массового и длительного мирного протеста, но рассчитывает убить эти требования силой.

Объективно. Сделать это не удалось. Если бы удалось – то требования не продолжали бы звучать по всей стране. И граждане уже бы тихо сидели, кто по тюрьмам, а кто по норам.

Объективно же. Баррикады остались местом обороны по-прежнему МИРНОГО протеста. А не стали форпостами продвижения революции, которая не бывает мирной. Хорошо это или плохо – пусть скажут историки. Да не сейчас, а через десятилетия. Когда количество жертв (или потенциальных жертв) будет называть легко, речь можно будет вести об абстрактных человеко-единицах, а не о тех, кто стоит рядом с тобой на улицах и площадях, здесь и сейчас.

А что, кстати, происходит здесь и сейчас? Почему демонтаж части баррикад на Грушевского и освобождение протестующими ряда облгосадминистраций, ранее взятых гражданами – и вправду вызывает тревогу?

Хотя бы потому, что эти события произошли не после зримых шагов отступления режима. Обмен объектов на человеческие жизни, на тех, кого режим буквально удерживал в заложниках? Не очень-то убедительно.

Потому, что «изменение меры пресечения», выпуск из-под стражи, и растягивание закрытия дел на размытый срок, меняют в судьбе схваченных не так уж много. Водворить за решетку, да уже не в качестве превентивно задержанного, а по солидной статье, можно в любой момент. И того, кто сегодня выпущен из заложников. И – любого другого гражданина.

Но, рассуждая об этом, следует подойти к главному аспекту. Подобные репрессии против отдельных граждан, и глобальная «репрессия» против страны в целом, которую лишат шанса на цивилизованную жизнь – возможны только в одном случае. Если через эти самые сутки-двое, или часы, мы увидим успешную атаку режима. И она, сделав первые шаги, будет укрепляться и продвигаться.

Мало кто удерживается от вербальных эмоций, рассуждая сегодня о том, кто именно отступил, а кто перешел в наступление. Но, кажется, стоит дать себе труд от подобных эмоций удержаться.

Мне (не политическому стратегу, даже не политологу с соответствующим образованием, а обычному гражданину и рядовому журналисту) – думается, что делать первый, для картинки миролюбия, шаг в виде освобождения нескольких административных зданий, сейчас не стоило. Именно потому, что это – картинка. Годная прежде всего для раздувания пораженческих настроений. «Власть добилась своего; оппозиция отступила; оппозиция сторговалась; все усилия оказались напрасными» — и так далее, и тому подобное. Думается, что освобождение администраций и частичное разблокирование улицы Грушевского выглядело бы красивее, если бы режим был вынужден первым продемонстрировать шаг реального отступления. Но вот именно – «думается», именно – «красивее»…

Решимся, все же решимся удержаться от эмоций. Что изменилось по большому счету? Ничего. Даже в плане более или менее эффектной картинки. Точно так же, как режим, если ему удастся воспрянуть духом, и, главное, реальными силами, может пересажать и разогнать всех – граждане могут показательно опять забрать те же и подобные им здания администраций. На Грушевского баррикада из оперативно завезенных мешков с песком, с узким проходом, образованным металлическими воротами, которые установили протестующие – стоит. И такие же – могут вырасти на многих других улицах. Опыт, порыв, рождающийся снизу – остались теми же.

Не изменились пожелания сторон. Зримо возникшее и продолжающее формироваться гражданское общество не может более воспринимать режим в качестве приемлемой власти.

Потому что диктатура «единой руки и жесткой вертикали» не смогла реализовать себя в Украине не то, что успешно, но даже более-менее терпимо.

Страна – на грани экономического коллапса, и тем, кто возомнил себя рабовладельцами, попросту становится неоткуда взять даже пайку для рабов.

И, назревавшее долго – обнажилось в десятках аспектов. Может быть, есть мнение, что любая власть «немножко себе ворует». Но не так, как нынешняя наша, когда отпрыски чиновников верхнего эшелона за пару лет приумножают свои активы на семьсот, что ли, процентов. Может – не во всех случаях в любых государствах, суды и судьи кристально чисты. Но – не до такой тотальной беззаконной коррупционности и подконтрольности как у нас при янучарах. И не везде действиями полиции граждане довольны. Но мы – видим, и, как выяснилось, не желаем терпеть широчайшего превращения правоохранителей в карателей, ведущих себя как зондеркоманда в оккупированной стране, безо всякого переносного смысла, с похищениями, пытками, трупами.

И есть посттоталитарные государства, где протестные настроения пока удается удерживать в задавленном состоянии. Но, вот именно, как выяснилось, не в Украине. Извините за определенный цинизм, но у общества есть основания не воспринимать нынешнюю власть в качестве власти в том числе за то, что ей не удалось и не удается заставить нас воспринимать ее в качестве власти, способной одернуть «восставших рабов».

Несмотря на неразрешенненный и неразрешающийся острый кризис, режим, судя по всему, тоже остался при своих пожеланиях. Непонятно, на что рассчитывая. Но желая – на мгновение прикрыть глаза, и открыть их, оказавшись в 2010-2011-2012-м годах. Когда можно невозбранно тащить и убеждать в неуклонно наступающем на страну пАкращенни. И пользоваться возможностью штамповать любые антиконституционные цидулки. Хоть никем непикетируемым Конституционным судом. Хоть – «нерушимым большинством» пианистов-многостаночников в Верховной Раде.

Да, позиции сторон не изменились. Точнее, режим пытается остаться при своем вопреки изменившимся условиям. А позиция гражданского общества страны, она приобрела свои очертания, формулируясь под давлением обстоятельств, без чьего-либо предварительно продуманного плана. И вынуждена продолжать формироваться именно таким путем.

Тем не менее, кое-что все же изменилось. И это дает возможность говорить об условных «сутках до атаки». Именно сейчас. Звучащие иногда слова о «перемирии», характеризующем данный этап, это абсурд.

Просто создавшееся положение очертилось вполне прозрачно. В том, что оно не может оставаться таким, как сегодня, на протяжении длительного времени.

Баррикады, ограждающие островок свободы, причем, скажем честно, исключительно свободы выражения мнения – не могут стоять в том же формате, при сменяющихся временах года. Без продвижения к реальным изменениям в жизни страны. А режим, при стремительно иссякающих ресурсах экономики; неприятии его в качестве партнера-переговорщика ни объединенной Европой, ни Москвой; вынужденный поминутно озираться на незатухающий гражданский протест в стране – при всех своих хотелках, не сможет законсервировать такое свое положение надолго. Разве что, уж незнамо, какими силами, превратив Украину и вправду в концлагерь.

Голосование (во вторник, среду, четверг) за постановление «О возобновлении конституционного строя». Это – панацея? Нет. Но это – единственный на сегодня шаг к изменению положения.

Причем – для обеих сторон, общества и режима. Если искомые «за» — то законно разрушена скомпрометировавшая себя неудачная попытка диктатуры. И далее – пошаговая цепочка. Техническое (согласия, временное и т.п.) правительство, подконтрольное высшему законодательному органу, вынужденному таким образом переформатироваться под перезревшую необходимость дня. Возможность получения финансовой помощи цивилизованного мира, но под неотложные реформы, касающиеся разнообразнейших аспектов жизни страны. Назначение настоящих перевыборов и президента, и парламента. Последовательное устранение всех законодательных недоработок. Присутствие действенных очагов гражданского протеста, которые, при таком раскладе, скорее, можно будет назвать гражданским контролем. Но и в правду – в формате мирных акций.

А если – искомое режимом? Создание невразумительной и нерезультативной парламентской «конституционной комиссии» при оставлении диктатуры в руках Януковича. Фантастическая реализация «нью-Пасхи» 9 марта, в юбилей Шевченко, когда «мы все промиримся», надо понимать, на фоне массовых репрессий. Обновленное правительство, где ставленника «семьи» меняют на такого же, и никто в мире не захочет иметь дела с подобным урядом. Экономический коллапс. Кровь на баррикадах. Потому, что и баррикады останутся. И кровь – прольется.

Думается, в реализации того или другого варианта и заключаются очертания атаки, которая начнется буквально во вторник.

О личностях политикума. Без этого аспекта не обойдешься. Если Янукович мог упасть в глазах граждан еще ниже, если такая теоретическая возможность вообще существовала – то это произошло в конце минувшей недели. В ходе интервью, лирически данного им Виталию Коротичу. То, что маститый мэтр публицистики позволил себе откровенно отыграть роль подтанцовки «вождю», это его личный, непочтенный выбор. Но то, что из уст Януковича не в бессмысленно-расплывчатой, а конкретной формулировке безвариантно прозвучало единственное: «Ми ні в якому разі не повинні зірвати Євробаскет»… Так это – диагноз. Вопрос только, неутешительный диагноз одному человеку, или всей стране?

Впрочем сейчас более модно рассуждать о личностях политикума оппозиционного. Ладно, пусть каждый, журналист или читатель, увлекается по желанию процессом «ставки на лошадок», и рассуждизмами, кто изменник, а кто прямо-таки ляля-няшка. Мне, например, этот аспект неинтересен. Сегодня. Если сегодня изменится в приемлемое для существования страны завтра, можно будет обмениваться мнениями о чертах личностей, их прошлом и вкладе в беспрецедентные события нынешнего поворота отечественной истории. Так сказать, выбирать объект для симпатий-антипатий и взапуски спорить.

А сейчас – я не вижу ни безоговорочных вождей, ни замаравшихся безоговорочным предательством.

В оппозицию к режиму встала страна. Есть составляющая – оппозиция парламентская. Ее лидеры на воскресном Вече Майдана (и площадях других городов страны) сказали: мы более не будем участвовать в переговорах за закрытыми дверями кабинета спикера, а требуем вынесения постановления о возобновлении действия неправедно отмененной Конституции в зал, на поименное голосование. И в вариант «коалиционного» Кабмина под Януковичем мы не пойдем.

Да, еще было сказано, что необходимо поддержать процесс действом извне, массовым протестным маршем к стенам Верховной Рады. И опять же – есть личности: ставшие публичными лидеры «Правого сектора», коменданты и полевые командиры, любые координаторы гражданской составляющей протеста.

Ну, правда, фамилии сейчас вообще не интересуют. Интересуют – те, кто сможет стать рычагами.

Если вторничное и ближайшие пленарные заседания опять выльются в бесплодные закрытые переговоры, или создание размазанной комиссии по конституционным изменениям; даже если – вопрос, вынесенный на голосование, попросту будет проигран, то что ж, лица, являющиеся парламентской оппозицией, проиграли, причем, в наших, граждан, глазах, со всеми вытекающими последствиями.

Действия извне, так называемый мирный марш к парламенту? При том, что условный правительственный квартал по прежнему (и незаконно) заблокирован силовыми кордонами? Если он воплотится в картинную «проходку» колонны ровнехонько до кордонов – то это тоже черта проигрыша.

И здесь, заметьте, проигрыша не только меняющихся изо дня в день уличных координаторов, но и нас, каждого, кто решил потратить вторник на личное присутствие в колонне. Или – решил не тратить. А виртуально похристосоваться с режимом хоть 9 марта. Со всеми неизбежными последствиями, выглядящими бесперспективно и гибельно.

Так что же будет, если не реализуется либо захлебнется атака того, что считаем нашей стороной, во всех аспектах, от парламентского до уличного? Знаете, пусть Нострадамус и прочие полуфантастические провидцы мирно почивают во гробах. В любом случае, будет – следующая страница развития беспрецедентного кризиса, который не рассосется сам по себе.

Но пока, вечером понедельника, можно вместо «до свидания» сказать – «до атаки».

Виктория АНДРЕЕВА, «ОРД»